Художник Макарий ШОКИН

Художник Макарий ШОКИН

ШОКИН Макарий Владимирович родился в 1900 г. в довольно, по местным меркам, зажиточной семье. Его брат, Леонид, известный фотограф — на 3 года (по другим сведениям на 6 лет) был его старше. Оба они с юных лет стремились к творчеству. Например, принимали участие в спектаклях народного театра в клубе «Обувщик». (инф. В. Коркунова)

Этот художник наиболее яркий представитель плеяды, так называемых, провинциальных гениев, которые родились на рубеже столетий, возрастали на грани эпох и, в большинстве своем, сгинули в бурях и болотах жестокого XX века. Макария Шокина миновала чаша сия, он выжил и даже дожил, почти что, до столетнего юбилея. Ему не хватило всего пары лет, чтобы быть человеком трех столетий.
Родился он в торговом селе Кимры Корчевского уезда Тверской губернии. Кимры, может быть, никогда бы и не стали районным центром, не окажись уездный городок Корчева на дне Иваньковского водохранилища, которое в народе величают Московским морем. В 1922 году Макарий поступил во ВХУТЕМАС, где по классу живописи учился у великого изобретателя абстракционизма Василия Кандинского. Однако упрямый волжский парень ушел от модного, безумно популярного экспериментатора и перешел в класс, казавшегося тогда чуть ли не ретроградом, Архипова, от которого и впитал мощный дух русского традиционализма и стоической верности натуре. Но и время учебы у Кандинского не осталось бесплодным. От него Шокин воспринял блестящее видение цвета и тонкое чувство композиции.
Окончив учебу, Макарий Владимирович вернулся в свой родной город и поступил в Кимрский уездный театр, где и прослужил всю свою жизнь до пенсии главным сценографом. Однако параллельно у него происходила и другая жизнь, даже две жизни. Почти каждый день, как только выдавалось свободное время, он вешал на одно плечо этюдник с масляными красками, а на другое цейсовскую фотокамеру, которую ему подарил еще в детстве отец, и уходил бродить по окрестностям Кимр.
Почти три четверти века он вел сразу три летописи: живописал родную верхневолжскую природу, фиксировал, сначала на фотопластинки, потом на фотопленку жизнь Кимр и их окрестностей, а так же писал дневники и воспоминания.
Шокин мог бы прославиться, получить признание во многих сферах, но он не стремился к этому. Его фотографии и фотографии его старшего брата в тридцатые годы получили диплом на всемирной Парижской выставке, но в годы репрессий многое из наследия братьев Шокиных исчезло, многое сознательно было уничтожено ими самими. Под угрозой оказались даже дивные шокинские пейзажи. Обвиненный в безыдейности и мелкотемье, он вынужден был писать их почти что тайно (отсюда и малый формат его живописных работ, «чтобы, – как он сам говорил, – удобнее их было прятать»), и он действительно, прятал их – сотни, а может быть и тысячи (он сам не знал точно сколько) этюдов.
Кимры и сейчас еще помнят старика в шерстяной тюбетейке, идущего по улицам и окрестным полям с тщательно выбритой под ноль головой, по моде двадцатых годов. Его всё ещё помнят в кимрском театре, где он проработал, почти что, всю свою жизнь, его помнят в краеведческом музее, куда он нес свои фотоработы, его помнят в школах и библиотеках Кимр. Он – местная легенда, чуть ли не миф, но он реален для многих кимряков до сих пор.

Несколько этих этюдов представляем на этом сайте.
Подробнее о Шокине и его творчестве можно узнать по адресу alostaev@yandex.ru